|
|
Hokkaido University Collection of Scholarly and Academic Papers >
Slavic-Eurasian Research Center >
スラヴ研究 = Slavic Studies >
55 >
シギズムンド･クルジジャノフスキイ『瞳孔の中』における表象／上演のテーマと視覚
| Title: | シギズムンド･クルジジャノフスキイ『瞳孔の中』における表象／上演のテーマと視覚 |
| Other Titles: | «Представление» и зрение в новелле Сигизмунда Кржижановского «В зрачке» |
| Authors: | 上田, 洋子1 Browse this author |
| Authors(alt): | Уэда, Йоко1 |
| Issue Date: | 2008 |
| Publisher: | 北海道大学スラブ研究センター |
| Journal Title: | スラヴ研究 |
| Journal Title(alt): | Slavic Studies |
| Volume: | 55 |
| Start Page: | 123 |
| End Page: | 153 |
| Abstract: | В новелле «В зрачке» (1927), (хотя вообще это и не свойственно ее автору, Сигизмунду Кржижановскому), одной из центральных тем становится тема любви. Главный герой новеллы -- влюбленный автор произведения. С тех пор, как он заметил свое отражение в глазах возлюбленной, при каждой любовной встрече он стал следить за этим маленьким человечком. В одну из таких интимных минут, вдруг, ни с того ни с сего, кивнув на прощание герою, человечек стал уходить внутрь зрачка героини. Отражение героя попадает во внутризрачковое пространство, оказываясь «как бы внутри стеклистой, но непрозрачной, с пульсирующими стенками бутылки», где живут зрачковые отражения прежних возлюбленных героини. В центре выпуклого дна зрачка светится желтое пятно, вокруг которого сидят «пятками в свет, головами в стенку» человечки-отражения, «полуспрятанные тенью человечьи контуры». Жители внутризрачкового мира именуются «забытыми» и пронумерованы в хронологической последовательности (отражение героя становится двенадцатым). По вызову первого номера по кличке Кваага, диктатора этого маленького мирка, каждый номер обязан выйти на «вспучину» дна, освещенную рампой желтого пятна и рассказать историю своей любви с хозяйкой зрачка. Как это часто наблюдается в произведениях Кржижановского, рассказ «В зрачке» имеет конструкцию китайских шкатулок. Герой-повествователь рассказывает читателям историю появления его двойника в зрачке. Этот двойник, обретя самостоятельное существование, в свою очередь повествует герою о своих приключениях в мире зрачка героини. И уже в этом повествовании каждый из двойников прежних любовников героини излагает свою собственную любовную историю. В конце новеллы вновь появляется автор-повествователь и, обращаясь прямо к читателю, просит его не отворачиваться, как бы призывая не забывать его и его новеллу. В «Диоптрике» Декарт объясняет функцию глаза на примере камеры-обскуры. Декарт предлагает вставить глаз недавно умершего человека в отверстие камеры-обскуры, заменив сетчатку и другие оболочки глазного дна на экран. По мнению Декарта, наблюдатель в темной комнате может увидеть на экране изображения всевозможных объектов в перспективе. В своей книге «О близком» Михаил Ямпольский называет наблюдателя Декарта «маленьким человеком внутри большого человека», и видит его подобие в образе «человечка в зрачке» Кржижановского. Действительно, помимо правдивой картины физиологического устройства глаза, «мир зрачка» Кржижановского очень напоминает модель Декарта с ее функцией проекции «представления». На дне зрачка настолько темно, что «двенадцатый» видит других обитателей зрачка кроме ближайшего соседа, только тогда, когда кто-то влезает на желтое пятно. Рассказ о своей любовной истории очередного «дежурного» на подиуме, высвеченного желтым светом, превращается в «представление». Ямпольский также обращает внимание на плоскостность жителей зрачка Кржижановского. В своем творчестве Кржижановский часто упоминает «сплющенность» или «плоскость» чего-либо, чаще всего, имея в виду пространство в книге. Интересно, что даже в мире зрачкового дна существует книга. Кваага, первый житель в зрачке, регистрирует всех «забытых» в своей «книге». В будущем, «когда зрачки хозяйки утратят способность притягивать и заманивать в себя», он собирается составлять «Полную и систематическую историю одной очаровательности» на основе своей книги. Мотив книги усиливает оттенок «представления» в образах зрачковых жителей, превращая их в знаки на страницах, раскрытых перед нами, читателями новеллы. Картезианский образ «представления», уменьшенного в перспективе, тесно связан со сменой мира повествования. Рассказу двойника героя придает рамку темный путь-«лабиринт» между поверхностью и дном зрачка, по которому он ходит «ловя руками скользкие стены». До окончательного возвращения к герою, «двенадцатый» совершает попытку выйти обратно через этот коридор с помощью сна героини, в котором снился он сам. В конце концов, «двенадцатый» выбирается со дна зрачка и, рассказав свою историю, возвращается в зрачок героя-повествователя, своего истинного хозяина. Из-за боли в глазу от вторжения, в свою очередь, герой-повествователь просыпается среди «черной ночи». Одеваясь, он открывает «дверь: коридор; поворот; дверь; еще дверь и шаря по стенке, ступенька к ступеньке, -- наружу», как бы проходя такой же коридор, через которого возвращалось к нему его отражение. В сумерках он сталкивается с «гигантским оком» на стене старой церкви, ощущает, как «меж лопаток колючими циркульными точечками зябь». Выходя сквозь тьму глазных каналов в реальный мир, уменьшенный в мире «представления» человек возвращает себе человеческую величину. И выбираясь темными коридорами и лестницами из дома в мир творения Бога, он встречается с «гигантским» божьим оком (над входом в церковь), которое, как икона, написанная в обратной перспективе, намекает на идею человеческого мира как «представления» Бога. В новелле «В зрачке» мир предстает в виде своеобразного чередования полос. Мотив «полос» повторяется в тексте. Рассказывается история о полосатых жеребятах, родившихся у кобылы, которую спаривали в первый раз с полосатым конем, «забытые» делятся на «четных» и «нечетных», при этом, их психологические различия словно подтверждают теорию о попеременной склонности женской любви, то к любовникам «мирным», то к «нахалам». Читатель новеллы оказывается в ловушке, подстроенной писателем. Теряя ориентацию в «полосах» текста, он утрачивает ощущение границы между «представлением», отразившимся в зрачке и реальным миром. Не даром в конце произведения автор обращается к читателю с призывом, приглашающим его погрузится в глубину мнимости. |
| Type: | bulletin (article) |
| URI: | http://hdl.handle.net/2115/39239 |
| Appears in Collections: | スラヴ研究 = Slavic Studies > 55
|
|
