Permalink : http://hdl.handle.net/2115/39238

Перевод и комментарии к роману «Евгений Онегин» (1964) представляют собой самое объемное произведение в творчестве Владимира Владимировича Набокова (1899-1977), работа над которым заняла восемь лет. Хотя сам Набоков относил комментарии к «Евгению Онегину» к числу своих важнейших произведений, они до сих пор изучены мало, так как им не уделяли должного внимания ни исследователи Пушкина, ни исследователи Набокова. Самым странным среди многочисленных комментариев является комментарий к XIX строфе четвертой главы. В нем Набоков выдвигает гипотезу о том, что непосредственно перед ссылкой Пушкин дрался на дуэли с Кондратием Рылеевым. Согласно Набокову, дуэль произошла между 6 и 9 мая 1820 года в окрестностях Петербурга, в имении матери Рылеева Батове. При этом Набоков сообщает, что его предок приобрел Батово и Рождествено, и в окруженном красивой природой Батове Набоков играл в потешные дуэли с кузеном. Набоков также знакомит читателей с «туманным семейным преданием», согласно которому Пушкин дрался на дуэли с Рылеевым на главной аллее Батова -- «Chemin du Pendu» (тропинка повешенного). Набоков потратил девять страниц для доказательства дуэли, но не представил убедительных доводов в пользу своей гипотезы. Однако мы можем относиться к содержанию этого комментария не как к историческому факту, а как к лирическому отступлению. Сам «Евгений Онегин» включает много лирических отступлений, в которых повествователь Пушкин высказывает свое мнение и делится воспоминаниями. Таким же образом, Набоков часто отступает от роли беспристрастного комментатора и говорит о себе. Из этого следует, что героем комментариев является Набоков, аналогично тому, как героем «Евгения Онегина» является Пушкин. В двух автобиографиях -- «Conclusive Evidence: A Memoir» (Убедительное доказательство, 1951) и «Другие берега» (1954), -- которые Набоков написал до создания комментариев, писатель вспоминал, что его дядя Василий Рукавишников оставил ему в наследство Рождествено, и мальчик Набоков играл на главной аллее Батова с кузеном Юрием Раушем фон Траубенбергом, который погиб в борьбе с Красной Армией. В комментариях Набоков вносит свои воспоминания и великую русскую литературу, чтобы навсегда запечатлеть свои воспоминания и название своей земли в классике. В комментариях Набоков обращает внимание на трехдневную разницу между днем, когда Пушкин в действительности отправился из Петербурга, и днем, который Пушкин указал в дневнике спустя год. Набоков дает истолкование этой временной разницы. Однако сам Набоков пользовался такой же разницей во времени в своем самом известном произведении -- «Lolita» (1955). В этом романе подобно тому, как Онегин убил поэта Ленского, Гумберт Гумберт убил драматурга Клэра Куильти. В своей статье один из самых известных исследователей Набокова Александр Долинин пишет, что Набоков управляет временем, и выражает сомнение относительно дуэли между Гумбертом и Куильти. По нашему мнению, в своих комментариях Набоков, как писатель, управляет временем и заставляет Пушкина и Рылеева стреляться. В одном интервью Набоков сказал, что он не верит во время. В развязке романа «Lolita» Гумберт говорит, что его исповедь -- «спасение в искусстве». Таким образом, для Набокова эти комментарии -- «спасение в искусстве» вне времени. В 1966 году Набоков сам перевел «Другие берега» на английский язык. В автобиографии «Speak, Memory: Autography Revisited» (Память, говори 1966) он начертил карту своего поместья и поместил указатель. На карте, сделанной от руки, изображена извилистая тропинка -- «Chemin du Pendu». При этом он упомянул «Chemin du Pendu» в указателе. Еще более интересный факт обнаруживает сравнение старых и нового издания автобиографии. В указателе Набоков переменил детали, чтобы осуществить «туманное семейное предание», потому что в старых изданиях не было никаких описаний ни Рылеева, ни предания, ни «Chemin du Pendu». На основании этого мы убеждаемся в том, что Набоков создавал не только литературную историю, но и свои воспоминания, чтобы вернуть утраченную землю.